Мейбл Коллинз - Идиллія Бѣлаго Лотоса [Идиллия Белого Лотоса]
Вдругъ неистовый, дикій вопль, вырвавшійся разомъ изъ тысячи грудей, потрясъ воздухъ и заставилъ меня остановиться. Оглянувшись я увидѣлъ, что обманутый своими учителями народъ тяжко отомстилъ за поруганіе своей святыни: славный, древній храмъ былъ оскверненъ, а его преступные обитатели принесены въ жертву Богу мести; и скоро онъ долженъ былъ превратиться въ развалины…
Долго блуждалъ я по опустѣвшимъ улицамъ города, въ которомъ я въ прошломъ пилъ изъ чаши наслажденія а въ будущемъ долженъ былъ испытать радости труда. Истина, бывшая столь долго изгнанной изъ поруганнаго храма, должна была найти себѣ убѣжище въ сердцахъ людей и проповѣдываться на улицахъ этого города, гдѣ голосу моему суждено было раздаваться неустанно. Сколько времени пройдетъ, прежде чѣмъ спадетъ съ моихъ плечъ бремя грѣховъ, и я буду стоять чистый, непорочный, готовый вступить на путь совершенной жизни, ради которой я тружусь?..
И вотъ съ тѣхъ поръ я живу, непрерывно мѣняя одну физическую оболочку на другую и, несмотря на это, все время сознавая себя одной непрерывно перевоплощающейся, но единосущной индивидуальностью.
Египетъ умеръ, но духъ его — живъ и мудрость его свято сохранилась въ душѣ тѣхъ, кто остался вѣренъ его великому и таинственному прошлому и твердо помнитъ, что именно въ вѣкъ невѣрія и духовной слѣпоты покажутся первые признаки грядущей славы. И то, что настанетъ, будетъ грандіознѣе, величественнѣе и таинственнѣе того, что прошло. Ибо, по мѣрѣ того, какъ человѣчество въ своемъ непрерывномъ, хотя и малозамѣтномъ, поступательномъ движеніи поднимается все выше и выше по спирали эволюціи, учителя его черпаютъ свои знанія изъ болѣе и болѣе чистыхъ источниковъ и соприкасаются все ближе и ближе съ Міровой Душой…
Время настало, и кличъ облекшейся въ слова Истины пронесся надъ міромъ! Проснитесь, угрюмыя души, прильнувшія къ землѣ и живущія съ устремленными долу очами! Имѣйте и очи и сердца горѣ и да освѣтитъ ихъ небесное сіяніе! Самое пылкое человѣческое воображеніе не въ силахъ нарисовать себѣ картину того сокровеннаго міра, который Жизнь таитъ въ себѣ. Проникайте смѣло въ ея тайны!..
Въ сокровенной глубинѣ души каждаго человѣка тлѣется искра божественнаго огня; раздуйте его въ яркое пламя, которое освятило-бы всѣ темные закоулки вашей собственной индивидуальности, остававшейся вамъ чужой въ теченіе тысячелѣтій существованія!
Египетъ — страна смуглыхъ тѣлъ, и все-же онъ — бѣлый цвѣтокъ среди прочихъ расъ земли; и никогда профессорамъ и ученымъ нашего времени, разбирающимъ іероглифы древнихъ іератическихъ письменъ, не удастся осквернить своими грубо матеріалистическими и невѣжественными толкованіями дѣвственно-чистые лепестки этой великой лиліи нашей планеты. Стебель ея скрытъ отъ нихъ, и имъ не видно яркаго сіянія, просвѣчивающагося сквозь ея лепестки; они не могутъ изуродовать ея, примѣняя къ ней методы современнаго садоводства, какъ за внѣшней формой ея не могутъ до сихъ поръ разглядѣть сокровенной сущности ея, истиннаго лотоса, и это потому, что онъ внѣ предѣловъ досягаемости… для нихъ. Этотъ лотосъ поднимается выше роста человѣка, и его цвѣтокъ распускается надъ головой его, тогда какъ луковица сидитъ глубоко подъ поверхностью рѣки Бытія и питается ея струями.
Онъ цвѣтетъ въ мірѣ, въ которой человѣкъ проникаетъ лишь въ минуты чистаго вдохновенія, когда, въ дѣйствительности, онъ выше человѣка. Хотя стебель его и находится въ нашемъ, или доступномъ намъ мірѣ, но самаго цвѣтка его нельзя ни видѣть, ни описать соотвѣтствующими дѣйствительности словами; сдѣлать это дано только тѣмъ, кто настолько переросъ средній ростъ человѣческій, что въ состояніи смотрѣть сверху внизъ въ божественный ликъ священнаго цвѣтка, гдѣ-бы онъ ни расцвѣлъ, будь-то на свѣтломъ востокѣ, или мрачномъ западѣ. Въ немъ онъ откроетъ тайны управляющихъ физической сферой властей и прочтетъ начертанную на его лепесткахъ науку о мистическихъ силахъ; отъ него онъ узнаетъ, какъ излагать духовныя истины и какъ пріобщиться жизни своего высшаго „я“; у него онъ научится также искусству, не порывая связи со своимъ высшимъ „я“ и не лишаясь его славы, не прерывать нити жизни своей на нашей планетѣ, пока она будетъ держаться, если въ этомъ окажется необходимость. И въ этой жизни не опадетъ цвѣтъ возмужалости, пока человѣкъ не исполнитъ до конца добровольно взятой имъ на себя задачи и не научитъ всѣхъ ищущихъ свѣта тремъ истинамъ:
— Душа человѣка — безсмертна.
— Начало, служащее источникомъ жизни, живетъ въ человѣкѣ и внѣ его; оно — безсмертно и вѣчно благотворно.
— Всякій человѣкъ — самъ себѣ законодатель.
Комментаріи на „Идиллію Бѣлаго Лотоса“
Т. Субба Рао.
Интересная повѣсть, напечатанная подъ этимъ заглавіемъ, уже успѣла обратить на себя всеобщее вниманіе. Она во многихъ отношеніяхъ поучительна. Она вѣрно описываетъ сословіе жрецовъ въ Египтѣ и египетскую религію въ тотъ періодъ, когда она начинала уже терять свою первоначальную чистоту и стала постепенно вырождаться въ поклоненіе темнымъ силамъ природы, когда жрецы осквернили ее, прививъ къ ней черную магію, которой они, не колеблясь, пользовались для достиженія личныхъ и безнравственныхъ цѣлей. Вмѣстѣ съ тѣмъ, она, по всей вѣроятности, описываетъ дѣйствительное происшествіе, главное дѣйствующее лицо котораго, Сенса, является послѣднимъ великимъ жрецомъ Египта. Всякое дерево оставляетъ сѣмена, изъ которыхъ, даже въ томъ случаѣ, если оно само совершенно погибнетъ, могутъ впослѣдствіи развиться подобныя ему растенія. Повидимому, подобнаго рода явленіе повторяется и въ видахъ сохраненія жизненной силы каждой великой религіи: премудрость ея, во всей своей совокупности, передается одному или нѣсколькимъ великимъ адептамъ, обязаннымъ хранить ее неприкосновенной. Впослѣдствіи, когда новый поворотъ колеса эволюціи принесетъ съ собой требуемыя для этого условія, изъ этихъ сѣмянъ вырастетъ новое дерево. Великой древней религіи Хеми (древній Египетъ) предстоитъ снова появиться на нашей планетѣ, но въ иномъ, болѣе благородномъ видѣ, и это — какъ только наступитъ предназначенное для того время. Поэтому ничего нѣтъ невѣроятнаго въ предположеніи, что герой нашей повѣсти, Сенса, въ настоящее время — одинъ изъ такихъ высшихъ адептовъ, ожидающій только приказаній, чтобы приступить къ исполненію воли Царицы Бѣлаго Лотоса. Но помимо этого разсказъ, о которомъ идетъ рѣчь, преподаетъ намъ великій, благородный урокъ. Въ иносказательной формѣ, онъ описываетъ намъ затрудненія и испытанія, которыя приходится переживать неофиту. Только непосвященному читателю не легко сорвать покрывало иносказаній и уразумѣть скрытый подъ нимъ смыслъ. Желая прійти на помощь этой категоріи читателей, я и приступаю къ изложенію объясненій значенія какъ дѣйствующихъ въ этомъ разсказѣ лицъ, такъ и событій, описанныхъ въ немъ.
1. Сенса, герой, олицетворяетъ человѣческую душу. Это — Куташта Чайтаньямъ, или зародышъ Праньи, въ которомъ хранится индивидуальность человѣка. Онъ въ соотвѣтствіи съ высшимъ и пребывающимъ элементомъ въ 5 мъ началѣ человѣка. Это — „ego“ или „я“ личности, человѣка, облеченнаго въ тѣло.
2. Себуа, садовникъ, — интуиція. „Имъ не сдѣлать изъ меня призрака“, объясняетъ Себуа; и этими словами этотъ честный, безъискусственный поселянинъ, не обинуясь, выдаетъ тайну, скрывающуюся за нимъ.
3. Агмахдъ, Каменбака и остальные девять высшихъ жрецовъ храма, всѣ — преданные служители темной богини, которой они поклоняются, — только личины, подъ которыми скрываются: 1-й жрецъ — Желаніе, 2-й — Ненависть, 3-й — Корыстолюбіе, 4-й — Невѣжество, 5-й — Заносчивость, 6-й — Ревность, 7-й, 8-й, 9-й, 10-й и 11-й — пять Чувствъ и соотвѣтствующія имъ наслажденія.
4. Въ разсказѣ фигурируютъ 4 представительницы женскаго пола, а именно: во первыхъ, таинственная темная богиня, которой поклоняются жрецы; во вторыхъ, дѣвочка, съ которой играетъ Сенса; въ третьихъ, дѣвушка, съ которой онъ сходится въ городѣ, и, наконецъ, въ четвертыхъ, Царица Бѣлаго Лотоса.
Здѣсь я долженъ замѣтить, что 2-ое и 3-е изъ этихъ лицъ въ сущности — одно и то-же лицо. Описывая городскую красавицу, съ которой онъ, повидимому, встрѣчается въ первый разъ, Сенса говоритъ, что, пока онъ глядѣлъ въ ея милыя очи, ему казалось, будто онъ хорошо ее знаетъ, будто чары ея ему давно извѣстны. Это обстоятельство ясно указываетъ на то, что дѣвушка — никто иная, какъ та дѣвочка, которая гонялась съ нимъ по всему храму.
Пракрити (матерія) говорятъ индусскіе философы, обладаетъ тремя Гунами (свойствами), а именно: Сатва, Раджасъ и Тамасъ. Послѣднее изъ этихъ свойствъ имѣетъ отношеніе къ наиболѣе грубымъ, чисто плотскимъ наслажденіямъ и страстямъ, связаннымъ съ физическимъ тѣломъ. Раджагуна является причиной неугомонной дѣятельности ума, тогда какъ Сатва тѣсно связана съ чисто духовной стороной человѣка и проявляется въ его высшихъ и благороднѣйшихъ стремленіяхъ. Итакъ, въ этой повѣсти, Майя (иллюзія, матерія) выступаетъ въ трехъ различныхъ видахъ. Во первыхъ, подъ видомъ Царицы Бѣлаго Лотоса, когда она — Видія, духовное проникновеніе, извѣстное у Буддійскихъ писателей подъ именемъ Праньи и Кванъ-ины. Она преобразуетъ ауру или свѣтъ Логоса, который (свѣтъ Логоса) есть мудрость; она источникъ потока сознательной жизни или Чайтаніи. Во вторыхъ, мы ее видимъ изображенной сначала дѣвочкой, а затѣмъ взрослой дѣвушкой; въ этомъ раздвоенномъ образѣ она — человѣческій умъ. Просыпающійся умъ Сенсы постепенно приводитъ его къ темной богинѣ, въ Святая Святыхъ, гдѣ поклоняются ей вышеописанные жрецы.
